В один из мартовских дней в ходе специальной военной операции на Украине, проводимой военнослужащими России, была взята под контроль Чернобыльская атомная электростанция. Новость об этом событии освещали все информационные каналы. Житель а.Бжедугхабль Н.Роговой тоже не отходил от экрана телевизора. Он, как и другие ликвидаторы аварии на Чернобыльской АЭС, знает не понаслышке, насколько это значимый стратегический объект и как важно сохранить его в целости и сохранности.
— Я пробыл в Чернобыле всего два месяца, но запомнил их на всю жизнь, — вспоминает Николай Васильевич. – Это были самые страшные дни. Казалось, что время замерло вокруг. В селах, находящихся в зоне отчуждения, мы разбирали камышовые крыши на мазанках, убирали плетни. Ведь все это представляло опасность для людей. По периметру зараженной зоны строили ограждения, чтобы без ведома никто не мог попасть на ее территорию.
Семь раз Н.Роговой работал и на самой станции. Занимался дезактивацией помещений первого, второго и третьего энергоблоков.
— По инструкции стены, полы в здании должны все время находиться во влажном состоянии, — продолжает ликвидатор. – Только выполнишь задание, как всю работу нужно было начинать сначала. И так бесконечное количество раз. Смена длилась два часа. После чего принимали душ, переодевались во все чистое и возвращались в полк, дислоцирующийся в Новой Радче. При пересечении зоны нас проверяли
дозиметристы. Если аппарат начинал «пищать», то уровень радиации у человека был превышен. Насколько? Нам никто не говорил.
В отличие от многих ликвидаторов, с кем довелось работать, Николай Васильевич был в курсе, что такое радиация и каковы ее разрушительные последствия. Он, как и его отец, с юных лет занимался добычей полезных ископаемых на одном из рудников закрытого типа горно-рудного комбината в Киргизии. В нагрудном кармане рабочего комбинезона бурильщика всегда находился счетчик Гейгера. Своими знаниями охотно делился с сослуживцами, которые прислушивались к его мудрым советам.
А после работы долгими осенними вечерами все мысли Рогового были заняты семьей. Он вспоминал, как познакомился с юной девушкой Татьяной, как признался ей в любви, как отпраздновали веселую, пышную свадьбу, с каким нетерпением ждал рождения сына и дочери. Эти кадры сменялись словно в киноленте, раз за разом возвращая его в родные края. Он любил их всем сердцем и с нетерпением ждал встречи.
— Первое время супруга думала, что я нахожусь на переподготовке, — продолжает ликвидатор. – Так говорилось и в повестке, которую вручил мне военный комиссар. В назначенный день во дворе военкомата нас собралось более десяти человек из Еленовского, Белого, Преображенского. Из Бжедугхабля – я один. Сначала нас отправили в станицу Динскую, а через несколько дней глубокой ночью привезли в Краснодар. Путь лежал в Киев. Вы не представляете, как приятно было там увидеть земляка! Юра Хадагатль находился в Чернобыле второй месяц.
При воспоминании о Юрии Ибрагимовиче мой собеседник заплакал. Ю.Хадагатля не стало несколько лет назад. Это был прекрасный человек, надежный товарищ и верный друг.
Еще одно из самых тягостных впечатлений от поездки в Чернобыль оставила сосна-крест, на которой в годы Великой Отечественной войны немецкие захватчики казнили местных партизан. После аварии на АЭС территория вокруг попала в зону радиоактивных выбросов, и весь растущий здесь лес был вскоре назван Рыжим. Позже деревья выкорчевали, но мертвую сосну оставили, как памятник. Она простояла до девяностых годов.
— Печальную историю знаменитого дерева я слышал еще учеником, но никогда не думал, что увижу его воочию, — рассказывает собеседник. – Зрелище неимоверно тяжелое. Даже страшно подумать, сколько здесь сгинуло людей, вставших на борьбу с фашизмом.
Со слезами на глазах Николай Васильевич вспоминает возвращение домой. Он буквально сгреб в охапку жену, детей и не верил в происходящее. Казалось, это сон. Никто из родных даже не догадывался, как он ждал этой встречи, как ему была необходима поддержка любимых.
Татьяна Ивановна долго плакала, обнимая мужа. С первого дня семейной жизни они понимали друг друга без слов — словно две половинки одного целого. Их добрые отношения длятся вот уже сорок девять лет. Даже на ежегодные митинги, приуроченные ко дню аварии на Чернобыльской АЭС, приезжают вдвоем. Для них эта дата стала особой.
— Я горжусь тем, что мой супруг внес вклад в защиту миллионов людей от радиационной опасности, — говорит Т.Роговая. – Горжусь советскими гражданами, мужественно вставшими на борьбу с невидимым врагом. Уверена, что смерть тех, кто получил высокую дозу радиации, не была напрасной, что современное поколение извлечет уроки из трагедии и никогда впредь не повторится подобное. Авария на Чернобыльской АЭС – наша общая боль!
